Школа - Страница 6

— Право голоса не должно зависеть от имущественного состояния! Оно неотчуждаемои принадлежит человеку от рождения!

— Это кто сказал? — усмехнулся Дюпре, — И с чего это следует, что человек,который сам налогов не платит, может распоряжаться моими деньгами? Ты проспираль нищеты не слышала? Это когда сидящие на пособии голосуют, разумеется,за тех, кто им это пособие повысит. Но чем выше пособие — тем меньше стимуловработать за маленькую зарплату. Зачем? Если можно получать чуть меньше, но приэтом вообще не работать или работать нелегально, добавляя черные деньги ксвоему пособию. Чем меньше стимулов работать — тем больше людей садится напособие. Чем больше людей садится на пособие — тем больше избирателей у тех,кто ратует за его повышение. Чем выше пособие… Ну и далее все по новой.Система с положительной обратной связью.

— И, конечно же, лучше лишить безработных права голоса, — едко заметила Лиза, —Тогда можно вообще оставить их без пособий и пусть со своими семьями умирают сголоду!

— Право на минимальный прожиточный минимум, достаточный для того чтобы неумереть с голоду и не жить на улице закреплено в конституции Мирры, — ответилДюпре, — В отличие от безусловного права голосовать, кстати. Закреплено помногим причинам. Во-первых, голодные люди от безысходности весьма склонны ксовершению преступлений, а то и к революциям и потому дешевле их кормить покаони ищут новую работу.

— А если они не ищут? — спросил Безир, — У нас в Траватхе очень многопрофессиональных нищих. Можете сами их спросить, и они, не стесняясь, заявятвам, что работать не будут ни за что.

— Если не ищут, то тоже выгоднее кормить. Да есть люди, которые работать небудут никогда, если их не принуждать к этому силой или если им не угрожаетголодная смерть…

— И зачем вам нужно, чтобы они жили?! — удивился Безир, — Пусть сдохнут илиработают!

— Видишь ли, принудительный труд в рамках развитой экономики становитсянеэффективным. А как ты заставишь работать тех, кто принципиально этого делатьне хочет? Будешь угрожать им голодом? В цивилизованных странах еда общедоступнаи не является роскошью и подобным людям даже не нужно ее покупать. Они найдутее в любом мусорном баке или просто выпросят. Вот только наши граждане нелюбят, когда у них под носом кто-то питается из мусорного бака или клянчитденьги на еду. Поэтому подобное на Мирре запрещено. Но что делать снарушителями? Сажать в тюрьму? Загонять в концлагеря? Это слишком дорого.Убивать таких выпавших из социума бродяг только за то, что они не хотятработать? А зачем? Расходы на карательный аппарат будут сравнимы с расходами напрокорм этих бедняг. А есть ведь еще эмоциональные издержки. Никто не любитчувствовать себя сопричастным к убийству невинных и, в сущности, простосоциально-больных людей. Эмоциональный комфорт дорогого стоит для тех, чьипервичные потребности из пирамиды Маслоу уже удовлетворены. А таковыпрактически все миррские граждане. Так что кормить проще и дешевле. К подобнымлюдям предъявляется лишь несколько требований — соблюдение уличного порядка иустановленных санитарных норм. То есть нельзя появляться в городе в грязнойвонючей одежде, приставать к прохожим и гадить где попало. Ну и всякое бывает,любой может оказаться без работы, из-за какого-нибудь рокового стеченияобстоятельств. Большинство наших граждан не желает бросать подобных людей напроизвол и правильно делает. Мы готовы потратить часть своих налогов на помощьтаким людям.

— Надо же гуманизм, граждан Мирры достиг таких невиданных высот, что они дажене приветствуют массовое уничтожение нищих и бездомных. Поразительно! — Лизаизобразила аплодисменты, — Однако у вас права голоса лишают не толькополучающих пособие по безработице.

— Верно. Не только их, — подтвердил Дюпре, — И потому давай вернемся к твоемупримеру с автомобилем. Если я попрошу в твоем гипотетическом автосалонеполностью отключить у моего автомобиля тормоза и обязательный аварийныйавтопилот, перехватывающий управление, когда водитель совершает ошибки? Должныли автомеханики это сделать? Это ведь мой мобиль! Я за него заплатил.

— И зачем вам это? Вы ведь не идиот?

— А почему это я не могу быть идиотом?! — вопросил Дюпре не тая сарказма, — Илибольшинство жителей Мариланда, которые были абсолютно и непоколебимо уверены,что купленные ими акции должны вечно дорожать по экспоненте идиотами бытьмогут, а мне нельзя?

— Я не… Это демагогия!

— Да неужели? Мой автомобиль — что хочу, то с ним и делаю. Хочу тормознуюсистему отключаю и ношусь, пока не убьюсь сам и заодно не угроблю еще кого.Хочу — в розовый цвет крашу. Ты ведь сама только что очень хорошо мнеобъяснила, что это мое исконное право. Я ведь деньги, в конце концов, плачу!

— Это совсем другое! И если от ваших действий пострадают другие, то вы неимеете на них права.

— Понятно, — кивнул Дюпре, — Значит, если от моих действий пострадают другиеграждане, то это выходит нехорошо. Нельзя мне выходит такими вещами заниматься.А если от большинства жителей пострадает меньшинство?

— Это как? — удивилась Лиза.

— Да элементарно! Проголосует, скажем, большинство, за то, чтобы перебить всехрыжих, а имущество их честно поделить среди народа. Разве государство не должноуважать демократический выбор большинства граждан?

— Вы утрируете!

— Разумеется, я утрирую. Многие ситуации удобно рассматривать в их крайнихпроявлениях. Это хорошо показывает их сущность. Ну как асимптоты для функций.