Школа - Страница 21

улыбающуюся или расстроенную рожицу. И это при том, что она повернута набок!Так устроен наш мозг. При получении новой информации он старается свести ее ккакому-нибудь уже знакомому шаблону и в первую очередь к тому, который мыдарован нам от рождения. И зачастую наш мозг при этом ошибается. Данный сбойзрительного восприятия зовется парейдолией. Наиболее важные особенности лицагенетически отпечатаны в нашем мозге. Собственно поэтому мы зачастую и видимлица где-попало. В пересечении ветвей деревьев, в облаках, в разводах на воде,в узоре трещин на скале, в масле, намазанном на хлеб… Но приборчик дляраспознавания лиц отнюдь не единственная вещь, которую мы получаем от рождения.Он всего лишь малая часть наследственных аналитических систем нашего мозга. Нокакова специализация этих систем?

Дюпре обвел класс глазами и сделал свой выбор.

— Лиза, есть идеи?

— Врожденные умения обращаться с простыми с орудиями труда вроде камней ипалок? — неуверенно предположила ученица.

— Человек далеко не единственное животное, использующее орудия труда, — покачалголовой Дюпре, — Знаешь, один из способов определения того, является ли некийнавык врожденным? — спросил он, — Нужно посмотреть проявляется ли он умаленьких детей, которых ему никто не обучал. Так вот уже посмотрели.Неоднократно. И сравнили с тем, что умеют обезьяны. И знаете, что? Оказалось,что с "физическими" задачами обезьяны справляются не хуже маленьких детей, новот с "социальными", рассчитанными на понимание мотивов соплеменников… Уже ввозрасте до двух с половиной лет дети человека справляются с подобными тестамилучше, чем все другие высшие приматы вроде шимпанзе или орангутангов.

— И что это должно означать? — спросила Лиза.

— О, это должно означать очень многое! — заверил ее Дюпре, — Для взаимодействияи выживания в большом коллективе, для поддержания высокого статуса, дляплетения интриг и образования коалиций требуются очень сложные расчеты. Каждыйживущий в коллективе должен владеть средствами коммуникации, вернопредсказывать поведение своих врагов и союзников, уметь понимать ипредугадывать не только поступки, своих соплеменников, но и их мысли и желания.Очень ресурсоемкая задача, требующая очень специфических навыков. Все этиспособности вместе взятые зовутся "социальным интеллектом". И кстати нашаврожденная способность различать лица и читать отражающиеся на них эмоции этоодна из важных частей этого "социального интеллекта". Чтобы понимать мотивыпоступков окружающих, их для начала нужно уметь отличать друг от друга и к томуже видеть, какие эмоции в данный момент времени кто испытывает. Очевидно, чточем сложнее расчеты — тем мощнее должен быть компьютер их производящий. Что изэтого следует? Чем больше стая приматов и чем сложнее социальные отношения вней, тем развитей должен быть мозг у ее членов. И это опять-таки подтверждаетсяэкспериментально. Представители вида, образующего большие группы со сложнымиерархическим поведением членов и элементами социального обучения внутри них,от рождения имеют более мощный и развитый мозг. Это что касается генетики. Ноточно также как физическими нагрузками можно добиться роста мышц, так иобучением можно добиться того, что мозг станет более мощным. Тот, кто по родусвоей деятельности вынужден таскать тяжести, заметит, как растут его мышцы. Атот, кто живет в большом коллективе? У того увеличивается объем серого веществав социально-ориентированных участках мозга. Но и это еще не все. Как болеемощные мышцы повышают вероятность победы в драке, так и более развитыйсоциальный интеллект помогает получить более высокий статус в группе. И этонаучный факт. И к какому же выводу мы приходим в итоге? Наш мозг оченьспециализированный инструмент, возникший в результате эволюции для выполнениявполне конкретных целей. И основной из этих целей является взаимодействие всоциальной среде. Но как у всякого узкоспециализированного инструмента у нашегомозга есть свои недостатки. Как датчик дыма, ошибаясь, везде видит лишь дым,как часть нашего мозга, распознающая лица, при ложном срабатывании повсюдувидит именно их, так и наш "социальный интеллект" при анализе неживой природыпостоянно промахивается, приписывая неодушевленным явлениям и предметамчеловеческие свойства, — Дюпре помолчал, — Есть одна очень древняя притча. Жилбыл в абсолютно замкнутой со всех сторон и погруженной в вечную тьму комнателуч света. И захотел он увидеть эту тьму. Но в какую бы стену под каким-быуглом он не попадал. Сколько бы он не метался по абсолютно темной комнате, онвсегда натыкался лишь на освещенные места. И после множества попыток луч светарешил, что тьмы просто не существует. Мы люди очень похожи на этот луч. Мысмотрим на любое природное явление и любой естественный объект и подсознательновоспринимаем их по образу и подобию своему. Кто-нибудь из вас понимает, к чемуэто ведет?

— Вы… — Лиза запнулась, глаза ее широко раскрылись, — Вы намекаете нарелигию?

— Да, — улыбаясь, подтвердил Дюпре, — Именно на нее. Знаешь, что такоеантропоморфизм? Это собственно то о чем я говорил выше — наделение животных,предметов, явлений и вообще чего угодно человеческими качествами. Иногдаиспользуют более понятный термин "персонификация". Из-за нашей генетическойпредрасположенности склонность к персонификации прочно засела и в нашей речи —буря свирепствует, гнев душит, листва шепчет и так далее. Так стоит лиудивляться тому, что каждый ручей, каждое дерево, каждая скала, каждое