Школа - Страница 23

важнее жизнь маленького невинного ребенка или та блузка, которая сейчас натебе?

— Что за глупость! Конечно же, жизнь ребенка важнее!

— Я тут позволил себе порыться в глобалнете и узнал, что она стоит как минимумвосемьсот кредитов. Я прав?

— Да. И что?

— Ты знаешь, что в галактике в нищих регионах отсталых планет каждый деньмиллионы детей умирают от голода? Знаешь, что прожиточный минимум там меньшеодного кредита в день? Понимаешь, что это означает? Если бы вместо того, чтобыкупить эту блузку ты пожертвовала эти деньги на спасение ребенка с отсталойпланеты, то он мог бы прожить на восемьсот дней больше и не умер бы мучительнойголодной смертью. Но блузка оказалась для тебя важнее, чем жизнь маленькогоневинного ребенка. Ты позволила ему умереть. Признай это!

— Да вы …! — Лиза задохнулась от возмущения, — Да как вы смеете! Я нехотела этим хвастаться, но вы меня вынуждаете! Я бесплатно и добровольноработаю волонтером. Я помогаю собирать пожертвования для голодающих регионовотсталых планет! Мы спасаем множество жизней! Я могу это доказать! И …

— Очень похвально с твоей стороны, — Дюпре сделал успокаивающий жест, — Но делов том, что это никак не отменяет того факта, что блузка тебе важнее чем жизньнекоего ребенка. Ну, подумай, в самом деле! Допустим, благодаря твоейдеятельности было спасено некоторое количество детей. Пусть тысяча. Пусть дажесто тысяч. Но если бы вместо того, чтобы покупать блузку ты пожертвовала бы этиденьги, то был бы спасен еще один ребенок. Но ты этого не сделала. И он умер.Значит, начиная с определенного момента, блузка таки стала для тебя важнее, чемжизни голодающих детей. В этом нет ничего страшного. Посмотри на меня. Я тожеиногда жертвую деньги на благотворительность. Просто для того, чтоб сделатьсебе приятно. Люди любят ощущать себя благодетелями. Но мой костюм тоже стоитболее двух тысяч кредитов. Я мог бы вместо его покупки спасти голодающих детей,но я не стал. Потому что костюм мне важнее. У меня есть космояхта. Я мог бы еепродать и спасти тысячи детей от голодной смерти. Но я не сделал этого.Космояхта для меня оказалась важнее. Ты ничем не отличаешься от меня. Простопризнай, что та блузка, которая на тебе сейчас для тебя важнее, чем жизньмаленького голодающего ребенка на далекой планете. Сделай это! Докажи, что яошибался!

— Это демагогия! — затравленно вскрикнула ученица, и голос ее сорвался навысокой ноте.

— Что и требовалось доказать, — усмехнулся Дюпре, — О какой силе людскогоразума можно говорить, если моя ученица, прекрасно зная, что такое когнитивныйдиссонанс, не в состоянии признать очевидные факты? И это при том, что ее мозгне так сильно отравлен верой и предрассудками как у многих из вас.

— Вы все время нападаете на религию! — взбунтовалась Аримия, — Вы понимаете,что только что цинично оскорбили чувства верующих?!

— Да неужели? — хмыкнул Дюпре, — И каким именно образом?

— Вы отрицаете их право на веру!

— Ни в коей мере! — наигранно изобразил возмущение Дюпре, — У нас на Мирре вконституции задекларирована свобода вероисповедания. Верь во что угодно —гремлинов, духов, драконов, гомеопатию, верховное существо, мир во всем мире.Это твое личное дело.

— Личное дело! Вы не пускаете на Мирру множество людей только потому, что вамне нравится их вера! И это вы называете свободой вероисповедания?!

— Да, — пожал плечами Дюпре, — Именно это и называем. Многие, правда, путаютсвободу вероисповедания и свободу вероизъявления.

— Это как? — удивленно спросил кто-то.

— Это очень просто. Ты, например, можешь верить в то, что для того, чтобыпопасть в рай нужно убивать неверных. И это твое личное дело. Но стоит тебезаикнуться об этом вслух или осуществить попытку подобного убийства как тебя влучшем случае бросят в тюрьму, а в худшем казнят.

— Вот вы и попались! — торжествующе воскликнула, слегка пришедшая в себя, послетого публичного разгрома, который учинил ей Дюпре, Лиза, — Вы тоже врете самисебе, иначе как у вас на Мирре оказываются верующие в братьев Тху? В этойрелигии однозначно призывается убивать неверных. Или когда очень нужно, то вымиррцы плюете на свои собственные принципы?!

— Нет. Не плюем.

— Но как…?!

— Барджи, — обратился Дюпре к молчаливому парню с жесткими чертами лица, — Тыведь веришь в братьев Тху. Расскажи Лизе, почему ты не считаешь, что на Мирреследует убивать всех неверных?

— Потому что мой род следует учению палана Малуджи, раскрывшего истинную сутьзаветов братьев Тху. И он сказал, что убивать неверных означает не открыватьсердце свое их неверию, а не проливать их кровь. Тот, кто мечом отвечает наслова, просто лишен веры в сердце своем.

— Понимаешь Лиза, в этом все дело. В каждой религии существует много течений.Представители безопасных вполне могут попасть к нам. Я для Барджи неверный, ноон не будет меня убивать. Он вообще не будет нарушать наших законов и призыватьк свержению нашего строя, что бы он там о нем не думал. Он просто будетигнорировать мои доводы и поэтому не получит полного гражданского допуска иправа голоса в вопросах, о которых он не может адекватно рассуждать в силусвоей религиозности. Но это не помешает ему стать вполне полезным членом нашегообщества.

— Это самая настоящая дискриминация по религиозному признаку! — заявила Лиза.

— Разумеется, — спокойно подтвердил Дюпре, — Дискриминация и есть. Нооправданная дискриминация. Если ты вздумаешь ссылаться на бездоказательныерелигиозные доводы в практических вопросах, например, лезть в науку, систему